Между гражданкой (продавец) и гражданином (покупатель) был заключен договор купли-продажи жилого помещения. Законны ли действия судебного пристава-исполнителя? Допущено ли в данном деле нарушение целей, задач и принципов исполнительного производства?

Между гражданкой (продавец) и гражданином (покупатель) был заключен договор купли-продажи жилого помещения. В дальнейшем гражданка обратилась в суд с иском с требованием о признании сделки купли-продажи недействительной. Суд иск удовлетворил и, применив последствия ее недействительности, предусмотренные ГК РФ, обязал продавца вернуть покупателю уплаченную в качестве покупной цены сумму, а покупателя — вернуть продавцу переданное ему по сделке жилое помещение. Покупатель исполнил требование судебного решения и передал жилое помещение продавцу.

Однако продавец свои обязанности не исполнила, не вернула покупную цену, в связи с чем было возбуждено исполнительное производство, в рамках которого судебный пристав-исполнитель в соответствии с ч. 3 ст. 68 Закона об исполнительном производстве наложил взыскание на принадлежащее продавцу имущество, а именно возвращенное ей ранее жилое помещение. Поскольку арестованное жилое помещение не было реализовано с торгов в двухмесячный срок, взыскателю (покупателю по недействительному договору) было предоставлено право оставить нереализованное имущество за собой согласно ч. 11 ст. 87 Закона об исполнительном производстве, которым покупатель воспользовался. Таким образом, по результатам исполнительного производства жилое помещение осталось у покупателя, а уплаченные деньги — у продавца, как и было предусмотрено сделкой, недействительность которой была констатирована судом ранее.

Законны ли действия судебного пристава-исполнителя? Допущено ли в данном деле нарушение целей, задач и принципов исполнительного производства?