У трикотажной фабрики «Мелисса» возникли проблемы с получением платежей от ее многочисленных покупателей. Было решено заключить с финансовой компанией «Фемида»» договор о финансировании под уступку денежного требования.

У трикотажной фабрики «Мелисса» возникли проблемы с получением платежей от ее многочисленных покупателей. Было решено заключить с финансовой компанией «Фемида»» договор о финансировании под уступку денежного требования.

Договором было предусмотрено: «Клиент (фабрика «Мелисса») уступает финансовому агенту (компании «Фемида») указанные в п. 5 договора права требования по денежным обязательствам к своим должникам (покупателям), а финансовый агент уплачивает в счет этих обязательств сумму, указанную в п. 6 договора. Требования уступаются в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом».

Перечислив оговоренную сумму фабрике, «Фемида» потребовала от нее доказательств того, что должники-покупатели извещены: а) об уступке требований к ним, б) об адресе и платежных реквизитах «Фемиды» как нового кредитора. «Мелисса» не согласилась с такой постановкой вопроса, считая, что по-прежнему является кредитором по этим требованиям. Свою позицию фабрика объяснила так: в договоре указано, что требования уступлены только в обеспечительных целях, а имущество, предоставленное в качестве обеспечения, не переходит к новому кредитору до момента нарушения обеспечиваемого обязательства.

Каков предмет договора финансирования под уступку денежного требования? Чем отличается «обычный» договор финансирования под уступку денежного требования (абз. 1 п. 1 ст. 824 ГК) от «обеспечительного» (абз. 2 п. 1 ст. 824 ГК)? Разберитесь в конфликте. Кому в настоящее время принадлежат спорные требования? Обязана ли фабрика проинформировать должников и о чем?