Гордыня. В дверях кабинета возник тяжело дышащий от нездоровой полноты дежурный Стасов. Этот с обвисшими, как у бульдога, щеками капитан обладал раздражающей манерой с неторопливой ленцой сообщать даже о серьезном криминальном происшествии.

Гордыня

В дверях кабинета возник тяжело дышащий от нездоровой полноты дежурный Стасов. Этот с обвисшими, как у бульдога, щеками капитан обладал раздражающей манерой с неторопливой ленцой сообщать даже о серьезном криминальном происшествии. Вот и сейчас дежурный словно с отвращением выдавливал из себя короткие фразы:

— Хватит отдыхать, Ершов. Опера ноги кормят. Прогуляйся на

место происшествия. «Скорая» уже выехала. Но врачам, похоже, там делать нечего. Выпивали мужики, веселились. Да не поделили чего-то. А может, и в политике не сошлись. Один другого по голове камнем огрел. Так что записывай адрес и дуй туда.

Ершов с трудом подавил неприязнь к дежурному, принесшему дурную весть: «Этот жирный боров сейчас пойдет чаи гонять, а мне придется, высунув язык, бегать по раскаленным от летнего жара улицам в поисках чересчур нервного алкаша. И найти его надо обязательно: очередной «висяк», да еще по убойному делу, совсем ни к чему!»

И Ершов, на ходу обогнав дежурного в коридоре, направился на место.

Решительно врезавшись в возбужденную происшествием толпу, пробрался к светлой машине «скорой помощи». Напуганная молоденькая врачиха, впервые столкнувшись с насильственной смертью, растерянно разводила руками, сбивчиво объясняя, почему в подобных случаях медицина бессильна.

Возвышающийся над толпой седовласый участковый инспектор Игнатов снисходительно успокаивал докторшу:

– Ничего, девонька, не расстраивайся. Когда черепушка насквозь проломлена, никто уже не поможет. Но ты не переживай. Еще попривыкнешь. Я и то с годами приучился на чужую смерть спокойно смотреть, а уж как в детстве крови боялся!

– За что же его так?! Ведь молодой еще, здоровый мужчина! Прямо зверство какое-то!

– Ну ты, милая, зверюшек зря не обижай! Они себе подобных губят, чтобы выжить. Это человек — царь природы — за косой взгляд убить может, а то и просто от скуки, ради забавы! А, вот наконец и наш славный сыщик Ершов прибыл. Сейчас он нам преступника разыщет, и мы узнаем, что друзья-соперники за бутылкой водки не поделили.

Почувствовав насмешливую иронию в словах старого инспектора, Ершов нахмурился: «Старик может себе позволить ерничать: оформляется на пенсию и ему не отвечать за нераскрытое убийство. А мне одному придется отдуваться. И когда же все это закончится?!»

Заметив недовольное выражение на лице сыщика, Игнатов дружелюбно дернул его за рукав:

- Отойдем в сторонку, пошепчемся. Есть новости.

Выбравшись из толпы, Игнатов хитро прищурился:

– Не сердись, Ершов, что я перед молоденькой докторшей перья распустил. В моем почтенном возрасте только и остается языком балаболить. А уж о настоящем плотском деле и подумать страшно.

Ершов, хорошо осведомленный о любовных похождениях не желающего дряхлеть участкового инспектора, только скептически усмехнулся. Заметив его реакцию, Игнатов, не удержавшись, озорно расхохотался над своей, со скрытым хвастовством, выдумкой. И тут же, чувствительно толкнув сыщика в бок, шепотом доверительно поведал:

– Все в порядке, Ершов. Я уже знаю, кто бедолагу «приласкал». Это Колька Мухин вон из той пятиэтажки. Он здесь личность довольно известная.

– А сведения точные?

– Точнее не бывает. Мухин с будущей жертвой возле магазина сгоношились на бутылку и пришли в песочницу выпивать. Их видели с десяток человек, гуляющих во дворе с детьми из соседних домов.

– А из-за чего ссора вышла?

– Это пока неизвестно. Сейчас пойдем с тобою и задержим пьяного дурака. Сам все расскажет.

«Неужели все так просто, и минут через пять убийство будет

раскрыто?»

Словно прочитав мысли, участковый инспектор приблизил свое лицо к Ершову и, дыша луком, деловито предложил:

– Слушай, опер, мне теперь заслуги перед отечеством и начальством ни к чему. Я медкомиссию уже прошел. А тебе еще служить, как медному котелку. Так что можешь отписать сообщение об убийце мужика, от имени любого из своих секретных агентов. Тебе — почет за умелую работу с секретным аппаратом, ну а мне, старику, бутылку поставишь. Мы ее с тобою честно пополам выкушаем. Что

скажешь?

— Ладно, как говорил поэт, славою потом сочтемся. Надо сперва

дело сделать, а потом уже трофеи считать.

— Сочтемся, так сочтемся. Люди подсказали, что он к себе домой

побежал. Там его и возьмем. Пошли, опер.

Поднявшись на третий этаж, Игнатов нажал на белую кнопку звонка. Дверь открылась сразу, словно их прихода ждали.

Мухин оказался низеньким худощавым субъектом с испитым лицом и нервными суетливыми движениями.

Увидев стоящего на пороге участкового инспектора, алкаш лишь вяло махнул рукою:

 – Быстро же вы заявились. А я рассчитывал успеть в магазин сбегать и напоследок еще стакан махнуть.

– Значит не отрицаешь, что по голове мужика камнем хватанул?

– А чего отрицать, если все соседи видели? Кстати, как он там?

– Медики рядом с ним колдуют. Это их дело диагнозы ставить. А ты отвечай на вопрос: из-за чего в конфликт вступили?

– Так ведь он, сволочь, обмануть меня хотел! Сговорились по-хорошему, взять бутылку на двоих. Я ровно половину заплатил, а он вызвался разливать. И что ты думаешь: налил, паскуда, мне граммов на двадцать меньше, чем себе. Я стерпел. Ну, думаю, ошибся мужик. С кем не бывает. Посидели, поболтали о том, о сем. Решили добить остатки. Так он вновь тот же номер выкинул. Себе почти до края налил, а мне чуть больше половины. Ну я и не выдержал, схватил каменюку и врезал ему как следует. И поверь, Игнатов, не жалею!

Глядя на узкий лоб и косо выдвинутую вперед челюсть, Ершов с неприязнью подумал: «Настоящий неандерталец: за какие-то пятьдесят граммов убить человека — это уж слишком!»

И не удержавшись, неприязненно спросил:

– Неужели за пару глотков водки можно черепа проламывать?

-Ты, мент, из меня отморозка не лепи! Неужели я стал бы за водку его калечить? За подлость покарал крысенка. Ну захотел выпить побольше — попроси! Я завсегда могу понять другого мужика. Но он же меня за лоха держал! Решил кинуть как последнего фраера! Я хоть в зоне в простых мужиках ходил, но свою гордость имею и не позволю на себе ездить!

И гневно играя желваками, махнул рукой:

— Веди меня в ментовку. Ни о чем не жалею! Только позвольте курево по пути купить. Не хочу в камере ни от кого зависеть.

Всю дорогу до отдела внутренних дел Ершов неприязненно смотрел на сутулую фигуру задержанного, понуро шагавшего навстречу неволе: «Может, и не врет Мухин — не жадность, а обида взыграла. Все-таки как ни крути, а гордыня — вещь опасная».

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Дайте психологическую характеристику особенностей личности и действий:

1) оперуполномоченного Ершова, осуществляющего выход на место происшествия;

2) участкового инспектора Игнатова, участвовавшего в задержании Myхина;

3) Мухина, нанесшего удар по голове случайному собутыльнику.

Дайте уголовно-правовую квалификацию действий Мухина, нанесшего удар камнем по голове случайному собутыльнику.

2. Определите дальнейшие следственно-оперативные мероприятия по изобличению и доказыванию вины Мухина.

3. Проанализируйте, какие факторы способствовали нанесению смертельного удара по голове собутыльника Мухина.