В ходе судебного следствия X. категорически отрицал собственную вину в лишении жизни М., приводя доводы в свою защиту. Участвовавший в судебном следствии адвокат

В ходе судебного следствия X. категорически отрицал собственную вину в лишении жизни М., приводя доводы в свою защиту. Участвовавший в судебном следствии адвокат не только не отстаивал позицию подзащитного X., но и в судебных прениях просил признать его виновным в совершенном преступлении, однако при этом просил суд переквалифицировать его деяния по ч. 4 ст. 111 УК РФ (деяния, предусмотренные ч. 1-3 указанной статьи, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего).

Правильно ли дана квалификация действиям А. и X. на стадии предварительного следствия?

Правомерно ли рассматривать «состояние тяжелого опьянения» как «беспомощное состояние», предусмотренное п. «в» ст. 105 УК РФ в качестве квалифицирующего обстоятельства?

Соответствует ли позиция адвоката, занятая им в ходе судебных прений, п. 4ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»?