В приговоре суд указал: «Подсудимый в судебном заседании не признал себя виновным в преступлении и показал, что давал признательные показания на предварительном следствии под психологическим давлением следователя, а в действительности

В приговоре суд указал: «Подсудимый в судебном заседании не признал себя виновным в преступлении и показал, что давал признательные показания на предварительном следствии под психологическим давлением следователя, а в действительности преступление совершил высокий худой гражданин кавказской внешности. Наговаривая на себя, он, подсудимый, скрывал правду, т.к. боялся мести этого гражданина, фактически ограбившего потерпевшего и оставившего ему на хранение вещи».

Оценивая показания подсудимого в совокупности с другими доказательствами, суд нашел его вину доказанной не только показаниями свидетеля Николаева, видевшего силуэт убегавшего с места преступления обвиняемого Никитина, вещественными доказательствами (вещи потерпевшего были обнаружены во время обыска в квартире обвиняемого), но и самим фактом пояснений Никитина:

а) во время обыска, — именно эти вещи он снял с потерпевшего;

б) во время выхода на место происшествия — именно здесь, на углу улиц Лесной и Базарной, вечером 10 января 2004 года он ограбил пьяного гражданина, сняв с него кожаную куртку и часы.

Насколько правомерно использование судом в приговоре пояснений, данных обвиняемым во время следственных действий?