В 2001 г. Инин, одинокий немолодой человек, испытывая отеческие теплые чувства к тринадцатилетнему сыну его дальней родственницы Жарковой Алексею, пообещал подарить ему в будущем жилой дом, доставшийся Инину по наследству от тетки

В 2001 г. Инин, одинокий немолодой человек, испытывая отеческие теплые чувства к тринадцатилетнему сыну его дальней родственницы Жарковой Алексею, пообещал подарить ему в будущем (после 1 февраля 2008 г.) жилой дом, доставшийся Инину по наследству от тетки. С этой целью Инин и Жаркова, действующая в качестве законного представителя своего сына, подписали договор, по которому Инин обязан был после 1 февраля 2008 г. заключить с Алексеем Жарковым соглашение, предусматривающее безвозмездную передачу до 1 марта 2008 г. жилого дома в собственность Алексея Жаркова.

Однако, когда после 1 февраля 2008 г. Алексей Жарков потребовал подарить ему жилой дом, Инин отказался это сделать. Свой отказ он мотивировал тем, что его семейное положение существенно изменилось: в 2003 г. он женился и к 2008 г. уже имел двух детей. Поскольку ему с семьей стало тесно жить в принадлежащей ему комнате в коммунальной квартире, он поселился в своем доме.

Алексей Жарков обратился в суд с требованием понудить Инина подарить ему жилой дом. Возражая против доводов Инина об изменившемся семейном и материальном положении, Жарков доказал, что Инину принадлежит не одна, а две комнаты в коммунальной квартире (9 и 13 кв. м), между которыми Инин самовольно снес перегородку. В таком количестве комнат, по мнению Жаркова, «вполне можно жить и с двумя детьми».