Лукиных был признан виновным в покушении на изнасилование Сониной и осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «в» и «д» ч. 2 ст. 131 УК РФ. Преступление им было совершено при следующих обстоятельствах. В состоянии опьянения Лукиных пришел в квартиру Ветровой с целью

Лукиных был признан виновным в покушении на изнасилование Сониной и осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «в» и «д» ч. 2 ст. 131 УК РФ. Преступление им было совершено при следующих обстоятельствах. В состоянии опьянения Лукиных пришел в квартиру Ветровой с целью изнасилования потерпевшей. Там он стал приставать к Ветровой, угрожая убийством, душить ее, требуя уступить его сексуальным домогательствам. Когда она закричала, Лукиных стал оттаскивать ее от входной двери. На крик потерпевшей пришла соседка Саблина и помешала насильнику довести его умысел до конца. Квалифицируя действия Лукиных по ч. 3 ст. 30 и п. «д» ч. 2 ст. 131 УК РФ, суд сослался на то, что потерпевшая в целях самозащиты сказала насильнику, что ей 17 лет, хотя на день совершения преступления ей исполнилось 18 лет. Это послужило, по мнению суда, основанием для отказа признания в его действиях признаков добровольного отказа. Правильно ли квалифицированы действия Лукиных? Имеются ли в его действиях признаки добровольного отказа от изнасилования?